Философские стихи

Я все к чертям послать хотел вчера,
Вот только черти недоступны были.
Роняю строки с кончика пера,
Чтоб рифмы тихо по бумаге плыли.

Пишу стихи. В них есть моя душа...
Немного, впрочем... Так, с десяток вздохов.
Спешат секунды и часы спешат...
Так одиноко и немного плохо...

Как перст один... Я ранее писал...
И неохота изменять покою.
За полосою снова полоса,
А цвет полос, пожалуй, все же скрою...

Я все к чертям послать хотел раз сто...
Вот только черти двери запирают.
И вновь сажусь за свой любимый стол
И сочиняю. И пишу... Сгораю...

Среди безумных взглядов и словес
Я зачастую обретаю веру.
Я зачастую убегаю в лес
Своих обид, но соблюдаю меру.

Я не могу растрачиваться зря
На не свое, навязанное свыше.
Глаза, как раньше, бешено горят,
И сердце так же безутешно дышит.

Среди закатов я ищу друзей,
Но нахожу лишь дружбы подражанье.
И на рассвете, как на Колизей,
Я выхожу на мировое ржанье.

Я не терплю усмешек от других,
Я просто им слегка даю надежду
На то, что слаб, на то, что мы враги.
На то, что есть «они» плюс «я» и «между».

Среди безумных мыслей и идей
Я зачастую нахожу усладу...
Во мне немного от мирских людей,
Ведь от людей мне много и не надо.

Переполняет тишиной тоска,
И через край все норовит прорваться...
Еще вчера далекая - близка,
И никуда, увы, не подеваться.

Глагольной рифмой усмиряет пыл
Поэта в дни унылого застоя.
Он раньше просто по теченью плыл,
Не задаваясь злым вопросом "Кто Я?!"

Он раньше верил в искренность души,
И в мир на грани постиженья рая.
Спешил творить и сотворять спешил,
Вновь возгораясь и дотла сгорая...

Акростих

Просто крик души на закате
Растревожил чужую печаль.
Одиночество скукой заплатит.
Сам себе выбирал палача.

Теоремы и графики функций
Обессмыслели истины суть.
Как сказал бы, наверно, Конфуций:
Раз родился, будь добр и… будь…

Интересно смотреть через время,
Как кричала душа иногда.
Добавлять себе памяти бремя,
Узнавая былые года.

Шепот тоже порою услышу.
И душа тоже может шептать.
На закате все выше и выше
Аккуратно мечте улетать.

За себя не в ответе бываю,
А порой за других говорю.
Крик души придержать забываю,
А потом от обиды горю.

Ты не знаешь меня, милый друг…
Если что, разбуди поутру…

Мне снится заброшенный сад
Среди городских новостроек.
Он путнику редкому рад
И этой ночною порою.

Он знает, как страшно зимой
Стоять одному в мире этом.
И просит: «Останься со мной!
Останься хотя бы до лета!»

Мне больно смотреть на него,
На ржавые цепи качелей.
Я тихо шепчу: «Ничего…
Мы реквием все же не спели…»

Ни птиц, ни зверей. Ни души…
Так странно и чуточку дико.
А там, за стеною, спешит
Жить город из шума и криков.

Мне снится заброшенный сад
И я все несу эту ношу.
Он видит меня в небесах,
А значит не так уж заброшен…

Узри мою смерть, моя леди…
Без крика, без всхлипов узри.
Пусть смотрят с усмешкой соседи
На мертвое тело. Дари

Напрасные слезы надежды.
В загробное царство не верь.
Я в небе… Не выше… Лишь между…
Стучусь в незакрытую дверь.

Узри мой полет в небе синем,
В утеху Верховным Богам.
Грядущее пОгодя минем,
Отчалим к другим берегам.

Узри мою смерть… В сне-кошмаре.
Проснись. На весь мир зарыдай.
Я знаю, что время не старит…
Оно просто дарит года…

В тот день, когда погаснет свет
Моих очей под шепот ночи,
Я сброшу груз прошедших лет
Под знаком льва. На радость прочих.

В тот час, когда затихнет крик
Моей души, что в небо рвется,
Я поседею, как старик.
А что еще мне остается?

В тот миг, когда исчезнет стук
В моей груди и в венах тела,
Хранитель подойдет к кресту...
И вдруг заплачет неумело...

Растревожу, разрисую, распишу
Ярко-алым бледно-розовую душу.
Я не гений, не легенда, просто шут.
Но меня все это в принципе не душит.

Рассмеюсь, расхохочусь, растереблю
Свое тело на потеху всяким фрикам.
Я не верю, не надеюсь, не люблю,
Отражаясь в миллиарде сотен бликов.

Растеряюсь, засмущаюсь, застыжусь
Своих писем в назидание потомкам.
Белым пеплом в черном небе закружусь,
Опускаясь на асфальт бесплотно-звонко.

Раскатаю, разорву. Растает сном
Моя сонная душа в потоке света.
Я пишу, да и мечтаю об одном:
Дайте счастья каплю скромному поэту!!!

Мне смерть не улыбалась никогда
И зачастую проходила мимо,
Не находил ни одного следа,
И исчезал среди мирского дыма.

Я шел вперед, когда хотел стоять,
И час за часом улыбаясь свету,
Я ждал лишь ночь… В который раз… Опять…
И повторял: «Моя судьба, ну где ты?»

В такой глуши, как сердца уголок,
Я слишком часто находил надежду.
На нем нет шрамов, только узелок,
Граница «до», «наверное» и «между»…

Мне смерти оды петь не запретишь…
Что может запретить мирская тишь…

Я видел ангела в огне
Вчера под вечер.
Он улыбнулся скромно мне,
Расправив плечи.

Он был достаточно красив,
Почти до боли.
И чьей-то жизни вел курсив
По чьей-то доле.

Он нежность крыльев за спиной
Скрывал от прочих.
И стать хотел, казалось, мной.
Стать этой ночью.

В своем бессмертии грустил
Он час за часом.
Но я сказал ему: "Прости..."
И сник он разом.

Я не хотел бы быть, как он,
Мне рай не нужен.
Я верю в смерть, как в сладкий сон.
Я был разбужен...