Он никогда не любил ночь. Беспроглядная темнота, словно затаившаяся пантера, пугала его. Насмешливый отблеск звезд заставлял скрипеть и без того раздраженные нервы. Но сейчас он ненавидел себя еще и за то, что умеет дышать. Никогда за свою весьма насыщенную жизнь он не чувствовал себя таким беззащитным. И никогда так не боялся стражника. Его не должно было быть в этой части замка. Подходы к этому месту были настолько хорошо охраняемы, что ни у кого даже мысли не могло возникнуть о том, что кто-то мог сюда так бесцеремонно проникнуть. Стражник прошел мимо вжавшегося в угол нарушителя и свернул в коридор. Через несколько шагов донесся скрип отворяемой двери и приглушенная ругань. Он пробыл в комнате буквально пару минут, но, для загнанного в угол во всех смыслах незадачливого пришельца, это было сроду небольшой экскурсии в преисподнюю. Вскоре бормотание стражника приняло некий положительный оттенок, а удаляющиеся шаги были самым прекрасным звуком в обоих мирах.

Только после того, как тишина снова захватила власть, наш герой решился с шумом выпустить застрявший в горле воздух. Сердце бешено отсчитывало удары, пот бисером сползал из-под бровей, застилая глаза. Приведя себя в более менее нормальное состояние, он, для пущей убежденности застыл на месте, прислушиваясь к малейшим отзвукам. Но все было спокойно. Дворец спал безмятежным сном. Тогда нарушитель двинулся к цели своего путешествия. Оглядываясь по сторонам, он миновал несколько коридоров и остановился возле двери, которая заметно отличалась от многих других, ранее встреченных им. Изящная резьба приютилась на ее челе. Замысловатые рисунки образовывали восхитительный узор. Но незваному гостю некогда было любоваться этой роскошью. Схватившись за покрытые золотом ручки и, промедлив мгновение, он решительно, хоть и с величайшей осторожностью приоткрыл створки, опасаясь противного скрипа – неизменного спутника деревянных дверей.

Главным достоинством этой комнаты, насколько можно было разглядеть в темноте, являлась кровать. Она было настолько огромна, что даже пара орков отлично бы на ней поместились. Неумело имитируя воровскую поступь, пришелец взбудоражено подкрадывался к ней. Эльф, мирно смотревший неведомые сны, был стар. Но он не расплылся жирком, а был подтянут и сухопар, как и подобает часто появляющемуся на людях аристократу. Подойдя практически к завершению своей ночной вылазки, незнакомец вдруг обрел ледяное спокойствие. Он достал из-за пазухи кинжал и маленькую баночку с булькающей на дне жидкостью. Затем, аккуратно прислонив лезвие ко рту спящего и щелчком откупорив сосуд, осторожно пролил содержимое на клинок. Струйка мутной субстанции неспешным ручейком стекала вниз. Облизнув во сне губы и проглотив настой, спящий, ничуть не смутившись, не посмел прервать свой сон. Довольный завершенным делом, гость уже собрался покинуть место своего преступления, как вдруг эльф проснулся. Судорожно кашляя, словно в его легких поселился демон, очнувшийся увидел своего убийцу.

- Ты?! Какого черта ты здесь делаешь в такое время? Я помню, что обещал, завтра обсудим, – вопрошал он сквозь хриплые покашливания.
- Твои обещания как всегда гнусны и лживы. Поэтому, я заканчиваю твою слишком затянувшуюся никчемную жизнь, - с ядовитой усмешкой ответствовал посетитель.

Глядя, как задыхается его жертва, он уже собирался уйти, как эльф, собрав остатки сил и воли в кулак, рванулся к стене и нажал на потаенное углубление. И где-то в ночи радостно забренчал колокольчик. Обычный звонок, каким состоятельные люди призывают слуг.

- Пусть ты и убил меня, - харкая кровью, произнес он. – Но и самому тебе не уйти.

В бессильной ярости убийца пнул лежащее на полу тело. Вращающиеся глаза пытались отыскать хоть какое-нибудь убежище. Но в комнате не было ни шкафов, ни занавесок, ничего, где можно было спрятаться хотя бы на время, пока не начался всеобщий переполох. В отчаянии он бросился на балкон. Отлично просматривающийся из комнаты балкон, освещенный издевательским лунным светом. В чувстве прекрасного убитому явно нельзя было отказать. Вид на гавань был просто потрясающий. Корабли мерно покачивались в доках. Но между ними и балконом была абсолютно гладкая поляна. Все деревья были вырублены по давнишнему приказу, чтобы не мешать вельможам восторгаться зрелищем великолепных красавцев-судов и не менее изумительной бухты.
А внизу патруль мерно отмеривал шаги.

Убийца сполз по стене балкона на пол. Это конец. Так глупо провалиться, когда дело было уже сделано. Обострившимися чувствами он слышал сонную поступь прислуги, нехотя идущую на зов своего достопочтенного господина. Но, вдруг мимолетное воспоминание озарило его одурманенный страхом разум. Пожалуй, способ остаться незамеченным, был найден. С кошачьей грацией он перескочил через перила и повис на одних руках в нескольких метрах от головы ничего не подозревающего стража. Каменное дно балкона представляло собой перевернутую вверх дном коробку с небольшими стенками, воткнутую в небольшую нишу в самой стене. Немного раскачавшись, беглец закинул ногу в нишу у стены. Затем, извернувшись с нечеловеческой гибкостью, вогнал кинжал в противоположный край “коробки”. Долго оставаться в положении, параллельном земле, было попросту невозможно. Крутанувшись на кинжале вокруг собственной оси, он повис подобно гамаку. Аккуратно впихивая ноги в углубление в стене и одновременно упираясь руками в противоположный край, он постепенно, насколько хватало ниши, вползал в нее. Ее хватило ровно на половину его тела. Тогда ему пришлось проявить незаурядную гибкость еще раз. Извернувшись словно змей, он смог усесться на краешке выступа, уперевшись ногами в стену импровизированного убежища.

Лунный свет, предательски освещавший балкон, все же сумел дать своеобразное укрытие под балконом. Густая тень надежно скрывала незнакомца от посторонних глаз. Не успел он перевести дух, как над ним раздался пронзительный крик служанки, обнаружившей еще теплый труп. Стражник вскинул голову наверх и стремглав кинулся в сторону поста у входа. Путь бегству был свободен. Уцепившись за кинжал и покачавшись самую малость, он выдернул его из стены и ловко приземлился на землю. Поцеловав спасшее ему жизнь лезвие, он бросился в сторону спасительной воды. Наслаждаясь живительной прохладой, беглец поплыл прочь от дворца. Убравшись на почтительное расстояние, он выбрался на берег. Сейчас, пожалуй, не было не единого существа во всех двух мирах счастливее него. Все-таки хорошо, когда у тебя есть что-то скрытое от других. Особенно, когда твое знание вот-вот обнаружится, но предвкушение явления миру этого события оставляет незримую волшебную теплоту внутри. Завтра каждый рыбак, каждый купец, каждый пьянчужка в этом городе узнает его тайну. Король Андарил, владыка эльфийских земель, мудрейший правитель и достопочтенный глава семьи, мертв. А пока можно насладиться чудесным моментом.