Гробница и Узилище
Зажимая проснувшуюся боль в ране, Эйвель распахнул дверь своей темницы. Винтовая лестница послушно повела его вверх за собой. Здесь не было факелов, поэтому передвигаться приходилось в полной темноте. В конце подъема эльф уперся в стену. Паника авангардом дрожи пробежалась по телу. В исступлении он начал ощупывать мертвый камень, надеясь отыскать хоть что-нибудь, что позволило бы вырваться из этого плена. К счастью, в верхней части препятствия неприятная холодность окаменения сменилась теплой приветливостью дерева. Эйвель с силой толкнул эти доски, и багровый свет резанул его по глазам. Привыкая к неожиданному освещению, эльф начал потихоньку осматриваться.
Дыра, из которой он вылез бегущей крысой, скорей всего когда-то давно была просто погребом, переоборудованным рыжей разбойницей в камеру пыток. Этот погреб находился в подвале древней башни, круговое основание которой сужалось к верху и венчалось обзорной площадкой, по совместительству являющейся потолком. Ее некогда грозные зубцы сточенными пнями сдерживали натиск времени. Сквозь огромное отверстие на теле площадки безумно сверкало небо цвета крови. Лестницу, ведущую наверх, как будто бы выгрыз неведомый зверь – только металлические крепления, на которых она держалась, напоминали о ее существовании. А на полу в жутком кровосмешении валялись сгнившая солома, ржавые доспехи, ветхое тряпье, кости, обрывки изъеденного пергамента. На стенах кое-где виднелись закопченные следы бушевавшего пожара.
В дальнем углу Эйвель заприметил открытый сундук. Рядом с ним вечным стражем сидел, прислонившись к стене, скелет воина, будто отдавшего жизнь за сохранность содержимого этого ящика. Пошатываясь, эльф подобрался к сундуку и начал исследование. По всей видимости, то, что было внутри, принадлежало его тюремщице, но она в спешке попыталась забрать с собой все необходимое. На дне среди пустых колб, чистых листов пергамента, серых тряпок, подобных тем, которые были сейчас на нем и прочего барахла, Эйвель обнаружил свою одежду и, самое главное, меч. Тот самый клинок, которым был повержен демон Ксардах в битве на вершине Денора. Эльф вытащил оружие из ножен, полюбовался игрой отблесков на его лезвии и, улыбнувшись старому другу, вернул его обратно в мягкую теплоту кожи. Эйвель с наслаждением скинул с себя невольничью одежду и с радостью, хоть и, морщась от нытья раны, облачился в собственные кожаные доспехи поверх металлической кольчуги, звенья которой отличались небывалой прочностью и легкостью. Закрепив меч за спиной, эльф в последний раз осмотрел неведомую башню, ставшей одновременно гробницей для наставника и узилищем для невесты. Собравшись с духом, Эйвель толкнул дверь, ведущую из башни, и вышел наружу.
Открывшийся вид был прекрасен в своем ужасающем великолепии. Небо, усеянное россыпью незнакомых созвездий, переливалось всеми оттенками красного. От ярко-кровяного полыхания заката до пурпурного смирения перед надвигающейся бурей. Багровые молнии резкими всполохами озаряли пространство. Воздух здесь был странный, без единого намека на ветер, застоявшийся, неподвижный и мертвый. Но не это приковывало к себе взгляд. Огромный шар цвета грязного золота – вот, что захватило небосвод. Казалось, он был совсем рядом, но как только эльф задумался, о том, как бы до него добраться, тот, словно уловив ход мыслей незнакомца, незримо отдалился. Шар был освещен только с одной стороны, другую полностью скрывала теневая вуаль. Эйвель готов был поклясться, что его поверхность не идеально ровная, а будто бы покрыта симметричной паутиной трещин и бугорков. Впрочем, это могло быть и игрой воображения.
Но еще больше эльфа удивила земля. Точнее ее отсутствие. Здесь ее вообще не существовало в привычном понимании. Ни зеленеющих лесов, ни колосящихся полей, ни жгучего песка пустынь, ни звенящей беготни рек или умиротворенности озёр – ничего этого не было и в помине. Тот клок, на котором располагалась башня, был выдран из своего лона неведомой силой и теперь парил в воздухе, как и многие другие вокруг поменьше размерами. Все было пропитано невероятной магической силой, и эльф чувствовал это. Загадочные завихрения сновали по совершенно безумным траекториям. Темные сгустки материи то неподвижно зависали, словно наблюдая за нежданным пришельцем, то также внезапно исчезали, оставляя за собой лишь серую дымку. И не единой живой души вокруг. Даже такого огромного по местным меркам клочка земли, какой был у этой башни, Эйвель не смог разглядеть нигде докуда хватало глаз. Лишь небольшие островки земли, безвольно повисшие в воздухе, словно прибитые к доске пространства исполинскими гвоздями. Рыжая разбойница также бесследно испарилась.
- Отличное место, чтобы сдохнуть, - пробормотал эльф.
В бессилии он рухнул на колени, а затем устало завалился на спину. Истеричный смех, вперемешку с кровью и болезненным кашлем вмешался в упорядоченный хаос течения этого места. В его глаза задумчиво заглядывали чужие звезды. Безликому миру оставалось лишь удивленно взирать на этого храбреца, посмевшего нарушить безмятежный поток здешнего спокойствия. Спустя некоторое время разум Эйвеля забылся в спасительном дурмане беспамятства. И обволакивающая тишина вновь воцарилась на своем законном престоле.
А ты уже молчишь давно,
С тех пор на свете тишина.
Тебе всё стало всё равно,
Живи теперь в плену у сна.
Ты похоронен и забыт,
И никому не нужен здесь.
На землю путь тебе закрыт,
Забудь о ней, забудь про месть.
А жизнь твоя была нежна,
Всё было в мире для тебя.
Вот так и жизнь твоя прошла,
И нет пути из забытья.
А ты уже лежишь давно,
Вокруг тебя лишь тишина.
Тебе давно уж всё равно,
Живёшь теперь в плену у сна.
-=Конец=-