Утраченное счастье
- Я обыскала всю чертову пещеру, обшарила каждый закоулок каждого гроба, выпотрошила всех вас вместе с дерьмом и собрала обратно, но так и не нашла ни единого следа амулета. И, знаете, я разочарована.
- Мне, конечно, жаль, что твои титанические усилия не принесли успеха, но помочь тебе не в моих силах – я не видел его со дня битвы с Ксардахом.
- Я устала от всего этого, от этого дела, беготни во времени. И мне нужна моя награда. Поэтому приступим, - серебро кинжала метнулось к горлу Одри, сопровождая последние слова. – Кстати, Эйвель, почему ты не удивлен, что твои любвеобильные хомячки так хорошо сохранились? Я, понимаю, пара-тройка столетий для эльфийской расы сущий пустяк, но старичок совершенно не задумывался о своем месте на кладбище. Да и судя по летописям, безутешная вдовушка тоже не торопится вкусить прелести морщин и старческой сварливости. Может мне стоит ускорить процесс, а? – ворковала разбойница, лаская нежную щеку эльфийки холодом лезвия.
- Кожа, такая бархатная, такая приятная, такая молодая... Но, какой ценой…
Неуловимое движение кинжала мгновенно распороло тряпье, в которое было закутано тело эльфийки.
- Как насчет этого, а? Способен ли нормальный эльф выжить после такого?
Уродливый шрам запекшейся кровью красовался аккурат меж двух грудей. Не было никакого сомнения в том, что рана была смертельной. Скорей всего сквозной удар пришелся в спину, оставив после себя зияющий тоннель из кровавого месива разорванных сосудов и тканей.
- Эйвель, не слушай ее, это все та магия с вершины Денора, – начал было протестовать Мендель, но тут же осекся. Ибо разбойница предложила еще одно испытание.
- А что ты скажешь на это, старик?
Лезвие с грацией парящей птицы слегка надрезало запястье тюремщицы, и тончайшая струйка крови неспешно потекла вниз, изредка капая на пол.
- О, Одри, не правда ли этот запах сводит тебя с ума? – засмеялась разбойница, перехватив жадный взгляд эльфийки, устремленный на рану. – Может, хочешь отведать? – издевательски лизнув кровяную дорожку, продолжала дразнить рыжеволосая.
- Кажется, наши мальчики не совсем понимают, в чем дело? Тогда смотрите на свою ненаглядную тварь.
Рука, омытая в крови, замерла перед лицом Одри. Начавшиеся перемены в облике эльфийки заставили ее друзей судорожно биться в цепях. Клыки, настолько же белоснежные, сколь и смертельные, неистово тянулись к ране, источавшей столь сладостный для них аромат. В заплывших синевой глазах уже не осталось ничего, кроме жажды вцепиться в эту желанную плоть. Яркая бледность кожи отчетливо выделялась на фоне суровой темноты стены. Тело Одри готово было разорваться на части, чтобы вкусить заветную жидкость, но цепи прочно держали ее на расстоянии. Кровь. Она была так близко, что ее запах доводил до безумия. В этот миг в сознании этой твари пульсировало лишь одно непреодолимое желание – впиться в рану и осушить ее. Досуха.
Но тюремщица, усмехаясь, продолжала пытку, пока существо не обессилело от напрасных попыток добраться до пищи.
- Мне тебя искренне жаль, Эйвель. Но я помогу тебе.
С этими словами она схватила Одри за волосы и запрокинула голову. Вампирша лишь яростно зашипела в ответ. Кинжал, вошедший в горло и прорвавшийся наружу через затылок, оборвал этот голодный звук. Вытащив лезвие, убийца хладнокровно вытерла его о тряпье, свисавшее с тела Одри.
- И не смотри на меня так, эльф. Я сделала тебе одолжение. Тебе не пришлось делать это самому.
- Когда. Я. До. Тебя. Доберусь. Это. Будет. Долго. – Выделил каждое слов Эйвель, едва сдерживая ярость.
- Что-то я не слышу в твоем голосе ноток благодарности. Итак, вернемся к теме нашей беседы.
Колба, появившаяся откуда-то из складок одежды, была наполнена вязкой субстанцией.
Обмакнув кинжал, разбойница направилась к старику. Сдернув с его плеча лохмотья, она сделала тонкий надрез.
- Довольно игр, Эйвель. По телу твоего друга сейчас распространяется яд. У тебя есть минут пять, чтобы помочь мне в поисках амулета или заражение станет необратимым.
- Ты глупая мерзкая стерва. Ты убиваешь моих близких и надеешься, что я наведу тебя на след? Передай привет своему господину, когда он будет драть твою рыжую задницу за провал в этом деле.
Звонкая пощечина красноречиво оставила свой след вместо ответа на лице эльфа.
- Тогда твой старикан мне не нужен.
Замах ее кинжала был прерван неким движением за спиной. Резко обернувшись, девушка на мгновенье замерла в оцепенении. Одри пробудилась. На ее губах трепетала злобная ухмылка. Кровь из пореза на руке разбойницы при “смертельном” ударе, выплеснулась на тело вампирши. Этого было достаточно, чтобы придать твари сил. С яростью вырвав крепления оков со стены, прямо в кандалах она бросилась на своего мнимого палача.
- Ну что ж тебе, милая, кол что ли осиновый вгонять? – уворачиваясь от клыков, бросила разбойница.
На следующий наскок Одри, она ответила выпадом в грудь. Монстр, отлетев, ударился головой о стену и, оглушенный, затих. Несколько пассов рукой и неразборчивый шепот заставили жалобно трепетать пламя факелов. В углу, где бездушное создание пыталось придти в себя, очерчивая круг, проступал результат заклинания. Мерцающая зеленоватым светом линия, сделав полукруг вокруг распростертого тела и упершись в стену, поползла с двух сторон вверх. На уровне эльфийского роста они отделилась от камня, и продолжили свой рост параллельно полу навстречу друг другу. Замкнувшись, получившаяся фигура заключила в себя тело твари и вспыхнула, подтверждая окончание заклятья.
- Попалась, сука. Уж из этой клетки тебе точно не выбраться.
- Ну, так что, Эйвель, я смотрю, твоему другу становится совсем хреново. Не желаешь облегчить ему страдания? М?
Ее предложение было прервано резкой болью в области шеи. Вампирша, невесть как преодолевшая магическую тюрьму, теперь сполна рассчитывалась за все издевательства. Прокусив насквозь нежную кожу, она с неистовым наслаждением выкачивала кровь из своей надзирательницы. Вдоволь напившись, тварь отбросила насильственно опустошенное тело словно сломанную куклу и с предвкушением взглянула на двух прикованных эльфов.
Уродливые когти обеих рук сочно вошли в их истерзанные тела. От жгучей боли Мендель сразу потерял сознание и безвольно обвис в цепях. Эйвелю так не повезло – из его горла вырвался крик, пытавшийся хоть как то заглушить болевые ощущения.
Вдруг цепи, державшие эльфов, звонко щелкнули, и они свалились на пол. Позабытая всеми разбойница, уже успела юркнуть в закрывавшуюся дверь, напоследок освободив раненых пленников.
А вампирша тем временем жадно поглощала старческую кровь целителя. Несмотря на зияющую рану в правой стороне груди, Эйвель нашел в себе силы, чтобы подняться. Смачный удар ногой оторвал монстра от его трапезы. Но эльф продолжал колотить тварь, отвешивая удары один за другим. Он бил ее до тех пор, пока уже начавшая розоветь кожа на лице не превратилась в сморщенный пергамент, заляпанный кровью. Не ожидавшая такого сопротивления тварь, в конце концов, сдалась и затихла.
- Господи, друг, - склонился Эйвель над старцем. – Прости, что не смог защитить тебя.
Тут Мендель судорожно вцепился в его руку и изо всех сил старался что-то сказать, но слова с трудом прорывались сквозь потерянную кровь и бушевавший в теле яд.
Эйвель припал ухом к губам умирающего и попытался разобрать хриплый шепот.
- Когда…луны...свет…сияние звезд…величие...перекрестье...шаг…к пустоте…
Скомканные фразы оборвались вместе с дыханием.
Эльф яростно сжимал руку своего наставника, не в силах расстаться с этой последней ниточкой из полотна его прошлой жизни.
- Пусть кроны Тельредара вечно поют тебе свою дивную песнь. А невообразимо прелестные нимфы Араэтрина ласкают твой взор своим бесподобным танцем в струе лунного света. Таиру, прими своего верного слугу. Да осветит его душу незабвенный Зитраэль.
Отдав почести, эльф направился к Одри. Взвалив ее тело на себя, он поднес его к стене, и подвесил за кандалы, все еще прикованные к ее рукам и ногам. Вдруг на полу что-то блеснуло. Это был кинжал, в спешке позабытый рыжей разбойницей. Оперевшись на стену, он, превозмогая боль в раненой груди, подобрал его. После этого, повернувшись к вампирше, принялся за работу. Эйвель сделал несколько надрезов на шее, плечах, запястьях, груди, животе, а также на внешней и внутренней стороне бедер, заставив тем самым истекать монстра только что испитой жидкостью.
- Это не твоя кровь. Надеюсь, ты будешь гнить здесь вечно.
Эйвель бросил последний взгляд на своих недавно обретенных и так бездарно ушедших друзей. С грустной усмешкой он вспомнил об эйфории, захлестнувшей его после возвращения воспоминаний. Тогда внутри него светлая надежда родниковым ключом приласкала жажду обретения памяти. А теперь? Сейчас эльфу было важнее выжить и наказать пока еще неизвестного врага. Но даже после этого он был не уверен, что рискнет так глубоко копаться в потемках собственной души. Эйвель повернулся спиной к своему утраченному счастью и направился к двери, куда прошмыгнула еле живая надзирательница.